***
-Епть! Ты слышишь, Серый? Оттель плачь. Ей богу оттель! – Ванька кинулся к могильной плите, из-под которой доносились детские всхлипы. – Это ж каким извергом надо быть-то!
Ванька походил вокруг плиты, примеряясь как ее половчее свернуть с места. Однако плита была неподъемной, а ухватиться было не за что.
– Дайте мне точку опоры, и я переверну мир! – продекламировал Волк.
– Чего?
– Рычаг нужен, Ваня.
– Чего?
– Ломик какой-то, прут железный.
Рычагом, как Серый Волк и предполагал, послужило Ванино бревно, которое тот упорно называл колом. И когда плита сдвинулась со своего места, из недр могилы с противным писком вырвалась стая летучих мышей. Одна из них даже ухитрилась выхватить из Ваниной руки заветное светящееся перо и улететь с ним в серый мрак коридора.
Кроя в-бога-душу-креста-мать известного только своему воображению прародителя летучих мышей, Ваня комично отмахивался от них руками до тех пор, пока не упал, споткнувшись о собственное бревно.
– Браво!
Стоящий в дверях, аристократического вида мужичок небрежно хлопал одной ладонью о другую.
– А ты что за хер? – поинтересовался Иван.
– Я не хер, как вы изволили выразиться.
Широкий воротник плаща, лежащий на плечах незнакомого мужика, у Вани ассоциировался только с оголенной крайней плотью.
– А похож. – Протянул Иван, разглядывая фигуру в проеме двери.
– Я известен местным жителям под именем Дракула. – Представился аристократ. – Хотелось бы услышать ваше имя и причину визита.
– А, – произнес Ваня, осененный внезапной догадкой – Так это я тебя ищу?
Настала очередь аристократа удивляться.
– Меня? Зачем?
– Ебало набить. – С присущей ему простотой ответил Ваня.
Дракула мерзко захихикал.
– Чего, прошу прощения, набить?
– Переднюю часть головы – пояснил молчавший до этого Серый Волк.
Дракула только сейчас заметил Серого Волка, едва различимого в подвальном полумраке.
– Ты?! – изумление Дракулы не могло быть поддельным. – Вернулся!?
– Угу – довольно проурчал Волк. – Я ж говорил, что вернусь.
– Что, блять, постоянно происходит, Серый?! – Возмутился Ванька. Ты везде в чем-то участвовал, со всеми знаком, про всех всё знаешь.
– Я тебе позже всё расскажу.
– Опять позже? Ну почему нельзя рассказать сразу, перед тем как мы куда-то пойдем и перед тем, как всякая хуйня происходить начнет?..
Дверь захлопнулась без скрипа. И тьма стала непроницаемой. Петли в замке, не смотря на общую запущенность, были на удивление хорошо смазаны.
***
После нескольких попыток открыть дверь, недолгого выяснения отношений и взаимных обвинений, среди которых «мудило четырехлапое» и «долбоеб с бревном» были самыми безобидными, Ваня, в конце концов, нащупал где-то в углу подвала огарок свечи и, подпалив фитиль, установил ее на ту самую могильную плиту. А спустя несколько минут, проведенных в тишине, Серый Волк заговорил.
– Я до сих пор не знаю, как так получилось и не нахожу объяснения тому, что произошло. Я тогда сказку читал сыну. Помню, всё восхищался, как в сказках всё просто и легко, и как непросто в реальной жизни. И шальная такая мысль мелькнула, вот бы в сказку попасть! И знаешь, Ваня, не было ни яркого света, ни какой-то музыки трагической, из стены не выходил волшебник в островерхой шляпе и с посохом… Ничегошеньки такого. Я дочитал сыну сказку, а потом еще долго ворочался в постели, думал, мечтал. И, в конце концов, глубоко за полночь уснул. А проснулся – здесь, в этом теле. Точнее, шкуре.
Ваня слушал, открыв рот.
– И сдается мне, Ваня, что до тех пор, пока я хотя бы мельком не приму участие во всех сюжетах, которые прочитал за свою жизнь, не видать мне дороги обратно.
– Хуясе, сюжеты – задумчиво почесал макушку Ваня. – Это где ж такие сюжеты виданы, чтоб у людей кровь пили?
– И, самое интересное, не один я такой. – Продолжал Серый Волк, не обращая внимания на Ванькину реплику. – Помнишь, я тебе рассказывал, что Яга раньше Джульетой была? Ну, Юлькой, по-нашему.
– Ага.
– Так вот, до того как она с катушек слетела и на цепь меня посадила, рассказывала, что с ней аналогичное чудо приключилось. Она читала книгу одного известного автора из нашего мира. Шекспиром его зовут. И очень-очень хотелось ей такой же любви. Как в той книге. Так же уснула… а проснулась урожденной Капулетти... Книга-то, она не очень хорошо кончилась. Там влюбленные погибли. Кто яду выпил, кто сам себя заколол…
– Заколоть себя по любви? Хуясе сюжеты! – вновь подал голос Ваня.
– Так вот, не захотела она помирать, памятуя о том, чем та книга кончалась. И сбежала. Не дождавшись развития событий. А потом уже ее по сказкам понесло, закрутило. И, в конце концов, на роли Бабы Яги и остановило.
– Так, а Дракула этот, его ты откуда знаешь?
– А был я тут уже. С доктором. Ван Хельсинг его звали. Ох, и знатно ж мы тогда покуражились. – Волк задорно встряхнулся – Все гнездо их вурдалачье в пух и прах разнесли. Одних только девиц половозрелых, в упыриц обращенных, двенадцать штук упокоили. А этот, зараза, не то спрятался, не то сбежал…
За дверью послышался женский смех. Милый, завораживающий. Такой смех, услышав который, хотелось слышать его еще раз. И еще. И еще. Этот смех очаровывал, звал за собой. В этом смехе были смешаны страсть и невинность, откровенность и стеснение, огонь похоти и бурный водопад желания.
– Чего вы там ржете? – прокричав в сторону двери, поинтересовался Ваня. – Заняться нечем? Порядок наведите лучше! А то бардак развели! Ходить по замку противно!
Смех за дверью обиженно стих.
***
Они сидели ровно столько, сколько нужно было свече, чтобы догореть. В тот момент, когда свечной огарок затрепетал, отдавая последние искорки света, дверь распахнулась. В дверях стоял Дракула.
– Стемнело. – Сообщил он.
– Так ты ждал пока солнышко сядет – проговорил Волк. Шерсть на его загривке встала дыбом, а верхняя губа подрагивала, обнажая клыки. – Чтоб без вариантов. Чтобы в силу войти.
– Ну конечно! – Согласился Дракула. – Я уже не тот наивный вампирчик, которого вы с Хельсингом по замку гоняли. Я уж лучше наверняка.
– Серого в обиду не дам! – подал голос Ваня.
– А ты бы, добрый молодец, шел, пока цел. Я к тебе зла не питаю. Ты мне плохого ничего не сделал. А этот вот – Дракула кивнул в сторону Волка, – всех невест моих извел. Ни одной не оставил. А у меня, между прочим, среди них четыре любимых было.
– Я… – замялся Ваня – ну как-то да. Действительно, по глупости своей сюда попал. – Повернулся к Серому и виноватым голосом продолжил – прости, Волчара. Я пожить еще хочу.
– Вот это правильно – подбодрил Дракула. – Иди, Ваня, на все четыре стороны. К чему тебе чужие разборки?
– Да ну, ни к чему, – все так же понуро согласился Ваня, взваливая свой кол-дубину на плечо и направляясь к выходу. Оглянулся в дверях. – Не серчай, Серый. Я молодой еще, рано мне помирать. А тебе всё равно всех сказок не пройти. – И вышел в дверь.
– Ну, что, Серый, перевернешься, или в волчьем обличье биться будешь? – прошипел Дракула.
– В человечьем, блять! – Послышалось из-за спины, и удар осиновой дубины припечатал худосочного аристократа к стене, так что каменная крошка посыпалась в разные стороны. – Серый, гаси козла!
В отсветах факела, висящего в коридоре, было видно, как Ванин кол-дубина описывает одну широкую дугу за другой, превращая противника в кожаный мешок полный переломанных костей и отбитых внутренностей. Волк даже не пытался вмешаться.
– Не хватит вам ума и знаний меня убить – хрипел перекрученный, словно тряпичная кукла, вампир. – Я восстановлюсь, как бы вы меня не изувечили. Я бессмертный, Ваня! Бессмертный! И я обязательно отомщу!
– Ух. Я аж взопрел – сообщил Иван, вытирая пот со лба.
– А я восстановлюсь! Стану каким был! И не поленюсь – вернусь за вами. – Продолжал хохотать Дракула.
– Слышь, Серый, а колышек-то на него не действует! – уведомил Ваня, в очередной раз опуская бревно на многострадальный череп вампира. – Может это не осина вовсе?
– Может и не осина. – Согласился Серый Волк – Я в деревьях плохо разбираюсь.
– И чего ж делать-то, Серый?
– Ну, если нельзя уничтожить, нужно обезвредить. – Предположил Серый Волк. – Засунем его в могилу эту, запечатаем. Я молитвы почитаю специальные.
– Хорошо. – Согласился Иван, запинывая изувеченное тело бывшего отца лжи в приоткрытую могилу. – Читай.
– Pater noster, – начал Волк – qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum…
Дракула, скрипуче, насколько позволяла раздробленная челюсть, захихикал из глубины могилы.
– Это сказка, Серый! Тут нет религии! А значит и молитвы твои не подействуют!
– Хм… Молитвы может и не подействуют – произнес Ваня. – Есть одна идейка, Серый. Погуляй маленько, а? Ну, пока я его обезврежу.
***
-Епть! Ты слышишь, Серый? Оттель плачь. Ей богу оттель! – Ванька кинулся к могильной плите, из-под которой доносились детские всхлипы. – Это ж каким извергом надо быть-то!
Ванька походил вокруг плиты, примеряясь как ее половчее свернуть с места. Однако плита была неподъемной, а ухватиться было не за что.
– Дайте мне точку опоры, и я переверну мир! – продекламировал Волк.
– Чего?
– Рычаг нужен, Ваня.
– Чего?
– Ломик какой-то, прут железный.
Рычагом, как Серый Волк и предполагал, послужило Ванино бревно, которое тот упорно называл колом. И когда плита сдвинулась со своего места, из недр могилы с противным писком вырвалась стая летучих мышей. Одна из них даже ухитрилась выхватить из Ваниной руки заветное светящееся перо и улететь с ним в серый мрак коридора.
Кроя в-бога-душу-креста-мать известного только своему воображению прародителя летучих мышей, Ваня комично отмахивался от них руками до тех пор, пока не упал, споткнувшись о собственное бревно.
– Браво!
Стоящий в дверях, аристократического вида мужичок небрежно хлопал одной ладонью о другую.
– А ты что за хер? – поинтересовался Иван.
– Я не хер, как вы изволили выразиться.
Широкий воротник плаща, лежащий на плечах незнакомого мужика, у Вани ассоциировался только с оголенной крайней плотью.
– А похож. – Протянул Иван, разглядывая фигуру в проеме двери.
– Я известен местным жителям под именем Дракула. – Представился аристократ. – Хотелось бы услышать ваше имя и причину визита.
– А, – произнес Ваня, осененный внезапной догадкой – Так это я тебя ищу?
Настала очередь аристократа удивляться.
– Меня? Зачем?
– Ебало набить. – С присущей ему простотой ответил Ваня.
Дракула мерзко захихикал.
– Чего, прошу прощения, набить?
– Переднюю часть головы – пояснил молчавший до этого Серый Волк.
Дракула только сейчас заметил Серого Волка, едва различимого в подвальном полумраке.
– Ты?! – изумление Дракулы не могло быть поддельным. – Вернулся!?
– Угу – довольно проурчал Волк. – Я ж говорил, что вернусь.
– Что, блять, постоянно происходит, Серый?! – Возмутился Ванька. Ты везде в чем-то участвовал, со всеми знаком, про всех всё знаешь.
– Я тебе позже всё расскажу.
– Опять позже? Ну почему нельзя рассказать сразу, перед тем как мы куда-то пойдем и перед тем, как всякая хуйня происходить начнет?..
Дверь захлопнулась без скрипа. И тьма стала непроницаемой. Петли в замке, не смотря на общую запущенность, были на удивление хорошо смазаны.
***
После нескольких попыток открыть дверь, недолгого выяснения отношений и взаимных обвинений, среди которых «мудило четырехлапое» и «долбоеб с бревном» были самыми безобидными, Ваня, в конце концов, нащупал где-то в углу подвала огарок свечи и, подпалив фитиль, установил ее на ту самую могильную плиту. А спустя несколько минут, проведенных в тишине, Серый Волк заговорил.
– Я до сих пор не знаю, как так получилось и не нахожу объяснения тому, что произошло. Я тогда сказку читал сыну. Помню, всё восхищался, как в сказках всё просто и легко, и как непросто в реальной жизни. И шальная такая мысль мелькнула, вот бы в сказку попасть! И знаешь, Ваня, не было ни яркого света, ни какой-то музыки трагической, из стены не выходил волшебник в островерхой шляпе и с посохом… Ничегошеньки такого. Я дочитал сыну сказку, а потом еще долго ворочался в постели, думал, мечтал. И, в конце концов, глубоко за полночь уснул. А проснулся – здесь, в этом теле. Точнее, шкуре.
Ваня слушал, открыв рот.
– И сдается мне, Ваня, что до тех пор, пока я хотя бы мельком не приму участие во всех сюжетах, которые прочитал за свою жизнь, не видать мне дороги обратно.
– Хуясе, сюжеты – задумчиво почесал макушку Ваня. – Это где ж такие сюжеты виданы, чтоб у людей кровь пили?
– И, самое интересное, не один я такой. – Продолжал Серый Волк, не обращая внимания на Ванькину реплику. – Помнишь, я тебе рассказывал, что Яга раньше Джульетой была? Ну, Юлькой, по-нашему.
– Ага.
– Так вот, до того как она с катушек слетела и на цепь меня посадила, рассказывала, что с ней аналогичное чудо приключилось. Она читала книгу одного известного автора из нашего мира. Шекспиром его зовут. И очень-очень хотелось ей такой же любви. Как в той книге. Так же уснула… а проснулась урожденной Капулетти... Книга-то, она не очень хорошо кончилась. Там влюбленные погибли. Кто яду выпил, кто сам себя заколол…
– Заколоть себя по любви? Хуясе сюжеты! – вновь подал голос Ваня.
– Так вот, не захотела она помирать, памятуя о том, чем та книга кончалась. И сбежала. Не дождавшись развития событий. А потом уже ее по сказкам понесло, закрутило. И, в конце концов, на роли Бабы Яги и остановило.
– Так, а Дракула этот, его ты откуда знаешь?
– А был я тут уже. С доктором. Ван Хельсинг его звали. Ох, и знатно ж мы тогда покуражились. – Волк задорно встряхнулся – Все гнездо их вурдалачье в пух и прах разнесли. Одних только девиц половозрелых, в упыриц обращенных, двенадцать штук упокоили. А этот, зараза, не то спрятался, не то сбежал…
За дверью послышался женский смех. Милый, завораживающий. Такой смех, услышав который, хотелось слышать его еще раз. И еще. И еще. Этот смех очаровывал, звал за собой. В этом смехе были смешаны страсть и невинность, откровенность и стеснение, огонь похоти и бурный водопад желания.
– Чего вы там ржете? – прокричав в сторону двери, поинтересовался Ваня. – Заняться нечем? Порядок наведите лучше! А то бардак развели! Ходить по замку противно!
Смех за дверью обиженно стих.
***
Они сидели ровно столько, сколько нужно было свече, чтобы догореть. В тот момент, когда свечной огарок затрепетал, отдавая последние искорки света, дверь распахнулась. В дверях стоял Дракула.
– Стемнело. – Сообщил он.
– Так ты ждал пока солнышко сядет – проговорил Волк. Шерсть на его загривке встала дыбом, а верхняя губа подрагивала, обнажая клыки. – Чтоб без вариантов. Чтобы в силу войти.
– Ну конечно! – Согласился Дракула. – Я уже не тот наивный вампирчик, которого вы с Хельсингом по замку гоняли. Я уж лучше наверняка.
– Серого в обиду не дам! – подал голос Ваня.
– А ты бы, добрый молодец, шел, пока цел. Я к тебе зла не питаю. Ты мне плохого ничего не сделал. А этот вот – Дракула кивнул в сторону Волка, – всех невест моих извел. Ни одной не оставил. А у меня, между прочим, среди них четыре любимых было.
– Я… – замялся Ваня – ну как-то да. Действительно, по глупости своей сюда попал. – Повернулся к Серому и виноватым голосом продолжил – прости, Волчара. Я пожить еще хочу.
– Вот это правильно – подбодрил Дракула. – Иди, Ваня, на все четыре стороны. К чему тебе чужие разборки?
– Да ну, ни к чему, – все так же понуро согласился Ваня, взваливая свой кол-дубину на плечо и направляясь к выходу. Оглянулся в дверях. – Не серчай, Серый. Я молодой еще, рано мне помирать. А тебе всё равно всех сказок не пройти. – И вышел в дверь.
– Ну, что, Серый, перевернешься, или в волчьем обличье биться будешь? – прошипел Дракула.
– В человечьем, блять! – Послышалось из-за спины, и удар осиновой дубины припечатал худосочного аристократа к стене, так что каменная крошка посыпалась в разные стороны. – Серый, гаси козла!
В отсветах факела, висящего в коридоре, было видно, как Ванин кол-дубина описывает одну широкую дугу за другой, превращая противника в кожаный мешок полный переломанных костей и отбитых внутренностей. Волк даже не пытался вмешаться.
– Не хватит вам ума и знаний меня убить – хрипел перекрученный, словно тряпичная кукла, вампир. – Я восстановлюсь, как бы вы меня не изувечили. Я бессмертный, Ваня! Бессмертный! И я обязательно отомщу!
– Ух. Я аж взопрел – сообщил Иван, вытирая пот со лба.
– А я восстановлюсь! Стану каким был! И не поленюсь – вернусь за вами. – Продолжал хохотать Дракула.
– Слышь, Серый, а колышек-то на него не действует! – уведомил Ваня, в очередной раз опуская бревно на многострадальный череп вампира. – Может это не осина вовсе?
– Может и не осина. – Согласился Серый Волк – Я в деревьях плохо разбираюсь.
– И чего ж делать-то, Серый?
– Ну, если нельзя уничтожить, нужно обезвредить. – Предположил Серый Волк. – Засунем его в могилу эту, запечатаем. Я молитвы почитаю специальные.
– Хорошо. – Согласился Иван, запинывая изувеченное тело бывшего отца лжи в приоткрытую могилу. – Читай.
– Pater noster, – начал Волк – qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum…
Дракула, скрипуче, насколько позволяла раздробленная челюсть, захихикал из глубины могилы.
– Это сказка, Серый! Тут нет религии! А значит и молитвы твои не подействуют!
– Хм… Молитвы может и не подействуют – произнес Ваня. – Есть одна идейка, Серый. Погуляй маленько, а? Ну, пока я его обезврежу.
***
